Монархическое начало: князьСтраница 1
«Князь» – это старославянское слово. Оно происходит от древнегерманского kuning (на древнескандинавском koningr), что означает «царь». Скорее всего, антские и словенские князья шестого и седьмого веков, как и древлянский князь Мал десятого века, были старшинами кланов и племен. Характер княжеской власти изменился с появлением скандинавов на Руси.
Олег и его наследники представляли собой иноземный элемент, доминирующий над древними племенами и городами. К середине десятого века в Киеве прочно утвердились новые князья, и постепенно дом Рюрика стал неотъемлемой частью всей русской политической жизни.
Правосудие и военная оборона были теми областями, в которых народ нуждался в князе. В исполнении обеих этих обязанностей князь опирался на помощь дружины, но высшая ответственность ложилась именно на него.
Князь был также главой исполнительной власти и после обращения Руси стал защитником Церкви, хотя в тот период у него не было особых полномочий в церковной администрации, поскольку русская Церковь не была автокефальной, и митрополит Киевский находился под властью патриарха Константинопольского. Однако некоторые князья готовы были оказывать поддержку той части русского духовенства, которая выступала за большую независимость от Византии. Так, Ярослав Мудрый взял на себя инициативу по созыву Собора русских епископов, который избрал Илариона митрополитом без предварительного подтверждения со стороны патриарха (1051 г.), а век спустя Изяслав II поступил подобным же образом (1147 г.).
Представляется, что первые киевские князья считали Русь своей вотчиной, которую они могли завещать и передавать по наследству представителям своего рода. Однако после смерти Ярослава Мудрого престолонаследие регулировалось двумя, на первый взгляд, противоположными принципами: старшинством по рождению и народным избранием. Из этих двух второй фактор не действовал, в то время как первый работал беспрепятственно, и так было до середины двенадцатого века. Вступление в престолонаследие каждого из киевских князей в тот период политического мира подтверждалось публичным одобрением как со стороны знати, так и городского населения, что было своего рода формальностью.
Однако даже в этот период население поднимало свой голос всякий раз, когда князь приводил страну к бедственному положению или тем или иным путем притеснял народ. Так, когда стало ясно, что князь Изяслав I не в состоянии организовать защиту города от половцев, киевляне восстали против него и выбрали своим князем Всеслава Полоцкого (1068 г.). Однако, когда последний не оправдал их ожиданий, они вынуждены были снова допустить на трон Изяслава.
Начиная с сороковых годов двенадцатого века киевское вече стало играть более активную роль в избрании князя, выражая поддержку или неодобрение тому или иному кандидату на великокняжеский стол. В целом киевляне отдавали предпочтение Мономашичам (потомкам Владимира Мономаха) против Ольговичей (потомков Олега Черниговского), но в ряде случаев они готовы были признать Ольговича на их собственных условиях.
Каждый киевский князь в этот период должен был приходить к согласию с вечем. Обе стороны затем «целовали крест», обещая соблюдать условия соглашения. К сожалению, не сохранилось ни одного экземпляра подобного документа, а в летописях есть только краткие упоминания условий таких соглашений. Один летописец записывает, что князь Святослав, сын Олега, который подписал договор за своего больного брата Игоря в 1146 г., согласился сделать должность тиуна (главного судьи) выборной.