Князь и Киевская знатьКниги / Киевская Русь. Греков Борис Дмитриевич / Важнейшие черты политического строя Киевской Руси / Князь и Киевская знатьСтраница 6
Что в договоре 945 года представительство от князей и бояр не случайность, а система, видно из путешествия кн. Ольги в Царь-град и приема ее при дворе византийского императора, описанного Константином Багрянородным. Ольга прибыла в Константинополь не одна, а с племянником, людьми собственного двора (8 человек), представителями кн. Святослава, представителями ("апокрисиарии") русских вельмож — οι αποχρισιαριοι των αρχονρων (20 человек или 22), купцами (43 или 44 человека). У представителей-апокрисиариев "русской правящей знати" своя собственная свита. Стало быть, это люди не мелкие, представляющие еще более знатных людей. Здесь мы видим по сути дела совершенно тот же принцип, что и в делегации 945 года. Там был особо выделен князь Игорь, тут — княгиня Ольга: она называется в византийских документах гегемоном и архонтиссой руссов, т. е. так, как греки называли наиболее знатных и великих из иностранных гегемонов; выделена она и ценностью подарков, выданных греками всему посольству. Ей подарили 700 милисиариев и золотое блюдо, украшенное драгоценными камнями, между тем как племяннику Ольги, получившему подарок самый ценный по сравнению с другими членами посольства, выдано было только 50 милисиариев, а "апокрисиарии" русских вельмож получили только по 24 милисиария, а купцы — по 20.
В русском народном эпосе хорошо запомнилась эта черта в политическом строе Киевской Руси. "Гой еси, Иван Годинович!
Возьми ты у меня, князя, сто человек Русских могучих богатырей;
У княгини ты бери другое сто".
Становится понятным, почему у кн. Ольги свой собственный замок Вышгород — свое село Ольжичи ("и есть село ее Ольжичи и доселе"), у Рогнеды — Изяславль. Делается также понятным, для чего дань от древлян была распределена так, что две ее части поступали Киеву, а третья "ко Вышегороду" (см. стр. 81). Сам летописец объяснил это так: "бе бо Вышегород град Вользин". Но все эти сообщения летописи только небольшие куски старой жизни, несомненно, вырванные, так сказать, из контекста. Но и они при сопоставлении их с другими материалами дают нам основание думать, что князья и бояре X в. имели свои дворы и хозяйства, база которых, несомненно, заключалась в земле. В частности, это касается двора и хозяйства Ольги.
В этом аспекте делается понятным во всей конкретности знаменитое место летописи о путешествии кн. Ольги по Деревской и части Новгородской земли.
После окончания войны с древлянами Ольга восстановила дань, наложенную на них прежними князьями в усиленном размере ("и возложи на ня дань тяжку"), а потом решила укрепить за собой древлянскую землю новыми мерами, не довольствуясь той связью, которая через дань устанавливалась обычно победителем. "И иде Вольга по Деревстей земли с сыном своим и с дружиною, уставляющи уставы и уроки; суть становища ее и ловища". Те же административно-политические меры она применила и к части Новгородских земель в следующем году (947): "… и устави по Мете повосты и дани (и по Лузе оброки и дани); ловища ея суть по всей земли знаменья и места и повосты, и сани ее стоять в Пле-скове и до сего дне, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе". (Лаврент. летопись).
В Новгородской I летописи этот текст, особенно в части, касающейся новгородской земли, звучит еще показательнее: "Иде Ольга к Новугороду и устави по Мете погосты и дань; и ловища ея суть по всей земли и знамение и места по всей земли и погосты; а санки ея стоять во Пьскове и до сего дни; по Днепру перевесища и села, и по Десне есть село ея и доселе". В Ипатьевской: "Иде Ольга в Нову-городу и устави по Мете погосты и дань и по Лузе погосты и дань и оброкы; и ловища ея по всей земли, и знамения и места и погосты (и сани ея стоят в Плескове и до сего дне) и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и до сего дни".
Что же, собственно, делает Ольга в Древлянской и Новгородской земле? Мне кажется, она внедряется в толщу местного общества, старается в разных пунктах Древлянской и Новгородской земли создать особые хозяйственно-административные пункты, поручаемые в управление своим людям, долженствовавшим выполнять в то же время и задачи политические — укрепление власти Киевского князя на местах.
Стоит ближе всмотреться в вышеприведенное сообщение летописи, чтобы основной его смысл сделался ясен.
Летописец повествует в только что процитированном тексте о двух моментах: один прошлый, связанный с непосредственной деятельностью Ольги, второй современный, доживший до времени писания "Повести временных лет", т. е. до середины XI в. Первый момент для Деревской земли выражен летописцем так: "И иде Вольга… уставляющи уставы и уроки"; в I Новгородской — "и устави по Мете повосты и дани и по Лузе оброки и дани". Что же из этого вышло? В Деревской земле: "суть становища ее и ловища", а в Новгородской "ловища ее суть по всей земли, знамения и места и повосты. И сани ее стоять в Плескове и до сего дне, и по Днепру перевесища, и села по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе". Летописец даже несколько вынужден был расширить территорию деятельности киевского князя (может быть уже и не Ольги даже), включив Днепр и Десну (где стояли Ольжичи), прихватив для своих итогов по аналогии следы работы и других князей.