Риск и подвигКниги / Рассвет над Киевом / Риск и подвигСтраница 8
— Наш комдив! — с восхищением произнес Лазарев.
Мы все завидовали Герасимову. Летал он превосходно. Летчики понимали, что эти головокружительные фигуры над аэродромом не спортивный азарт и не красование начальника перед подчиненными. Николай Семенович учил показом. «Летчик без воздушной акробатики не истребитель», — не раз говорил он.
Комдива мы любили: он для нас был и старшим товарищем, и побратимом, и требовательным начальником, и учителем.
Герасимов сражался с фашистами еще в небе Испании. Воевал с японскими захватчиками над степями Монголии. И теперь — с первых дней на фронте. Его грудь украшает множество орденов и Золотая Звезда Героя.
Я знал Николая Семеновича давно, еще с Халхин-Гола. Он всегда был для нас примером воздушного бойца.
…Комдив подрулил к землянке командного пункта полка. Не вылезая из кабины, снял с головы шлемофон и надел фуражку. Отяжелел он, постарел, но по-прежнему легко спрыгнул с крыла на землю.
Приняв рапорт от майора Василяки и немного поговорив с ним, полковник направился к нашей эскадрилье. Поздоровавшись, он спросил, щуря глаза:
— Значит, без работы скучаете?
— Надоело баклуши бить, — ответил Лазарев.
— А мне, думаете, нет? Но ничего, худа без добра не бывает. Хоть отоспались за все лето. Теперь отдыхать придется только на правом берегу Днепра.
Мы с любопытством насторожились.
— Ну, что притихли? Или нет желания перелететь поближе к Киеву?
— Мы могём хоть сейчас, — баском отозвался Тимонов.
Комдив часто бывал в полку и хорошо знал старых летчиков.
— А я, Тимоха, по правде говоря, думал, что ты уже позабыл свое «могём», — сказал Герасимов.
— Я его, товарищ полковник, сниму с вооружения только на том берегу Днепра.
— Это скоро. Теперь сразу пять советских фронтов успешно ведут общее стратегическое наступление на юге, освобождая Левобережье Украины. Наш сосед справа — Центральный фронт — за последние дни форсировал Десну, а сегодня ночью освободил Чернигов и сейчас севернее Киева подходит к Днепру. Танкисты нашего фронта тоже вот-вот прорвутся к Днепру южнее Киева.
— Здорово! — не удержался Кустов. — А мы-то почти на триста километров отстали.
— Завтра догоним. Не тужите, — успокоил комдив.
От ближних самолетов к нам подошли техники и молодые летчики, которые еще не несли боевого дежурства. Беседа затянулась.
— Где нас посадят на том берегу Днепра? — полюбопытствовал кто-то.
— Хорошо бы в Киеве!
— Это от вас зависит, — бросил Герасимов. — Деритесь лучше. — И он обратился к молодым летчикам, плотно окружившим его: — Ну, а вас здесь не обижают?
— Обижают! — в один голос заявили те. — Летать не дают.
— Разве в полку кто летал в последние дни? Никто не летал.
— И когда начнем — снова ограничивать будут.
— Иначе говоря, вас зажимают? — как бы посочувствовал полковник.
— Да-а! — хором ответила молодежь.
— Ну-у? — В голосе Николая Семеновича звучали иронические нотки и снисхождение. — Правильно делают «старики», — твердо сказал Герасимов. — Если бы вы не жаловались, что вам летать не дают, тогда бы я вмешался. А раз вы недовольны — все, значит, в порядке.
Летчики в боях проходят две ступени. Первая, когда воюют одним азартом, когда надеются на темперамент. На этой ступени молодые, как правило, редко сбивают вражеские самолеты, сами же зачастую в горячке попадают под удар. Когда перебродит азарт, наступает вторая стадия. Летчики начинают воевать вдумчиво, с расчетом, и уже бьют врага по-настоящему. Поэтому опытные командиры и придерживают необстрелянных летчиков.
— Вы прислушивайтесь ко всему, — советует Герасимов, — вникайте в разборы боев, расспрашивайте, будьте пристрастными, не стойте в стороне, ожидая приказ на вылет.
— А как узнать, когда закончится первая ступень? — спросил Иван Хохлов.
— Как перестанете приставать к командирам со своими просьбами о полетах. Эх, молодежь, молодежь, — вздохнул полковник, — понимаю вас. Поэтому не советую спешить. «Старики» вам помочь хотят. Терпение и терпение. Без терпения, как говорится, не придет умение… Есть еще ко мне вопросы, товарищи? Выкладывайте!
— Когда новое обмундирование дадут? В запасном полку говорили, что на фронте сразу получим. А здесь велят ждать зимнего плана.
Глаза полковника остановились на молодом летчике. Гимнастерка на нем была неновая, залатанная.
— Как ваша фамилия? — спросил Герасимов.
— Младший лейтенант Априданидзе.
— Вам-то, товарищ Априданидзе, этого обмундирования вполне хватит до нового: вы бережливы. Смотрите, как аккуратно заштопано. Это я уважаю. А вот есть… — Полковник обвел взглядом присутствующих и, заметив у одного обтрепанные обшлага гимнастерки, сурово сверкнул глазами: — Полюбуйтесь… Самому-то приятно? Или времени нет взять в руки иголку?