Девять императоров

Книги / Архитектура имперского Киева / Девять императоров

Страница 7

Оба сооружения наметили новые фокусы притяжения городской активности — железную дорогу как ворота в большую экономику и Крещатик как узел новой муниципализации и коммерческого изобилия.

9. Памятник Александру 11 на Царской площади (ныне Европейская пл.), скульптор Э. Ксименес, архитектор И.В. Николаев, 1911 год. Фотолитография С.В.Кульженко, 1910-е годы.

ВИЗАНТИЙСКИЙ СТИЛЬ

Контрреформы Александра III (1881—1894), направленные на укрепление самодержавия, стали ответом на терроризм народников и на либерализацию, не спасшую от очередного кризиса. Стремление войти в открытое мировое хозяйство Нового времени наталкивалось на политические игры европейских государств-империй и на возросшую мощь морской империи — Великобритании. Александр II) традиционно сменил ориентиры, заключив Франко-русский союз (1891). Очередная ревизия собственных имперских оснований снова подняла на щит православие и византизм. На новой патриархальной волне пышным цветом расцвел русский стиль, а вслед за ним и археологический византийский.

Желание восстановить истинные основы пошатнувшегося имперского духа вылилось в настоящий шовинизм. Петушки и полотенца, понимаемые как высшее проявление народности, занимали все больше места на фасадах. "Петушиность" исторических стилей, принципиальный эклектизм проявились и в облике царствующего монарха: к бороде раскола прибавились орденские звезды барокко и эполеты классицизма. Впервые после петровских реформ император завел себе бороду. Борода Александра III была окладиста, как у Михаила Федоровича, первого царя династии Романовых. Ретроспективная правильность империи, былое как должное становились стилем жизни. Таковы и улицы города, на которых, следуя принципу эклектики, можно было встретить все. Но предпочтение отдавалось верноподданическому.

В Киеве работало уже целое сообщество архитекторов и гражданских инженеров, получивших подготовку почти исключительно в петербургских Академии художеств и Институте гражданских инженеров. Архитектурная продукция — ее теперь можно было так называть и по количеству и по скорости производства — вполне живописна, но однообразна. Воинствующий историзм не спорил с классицистической размеренностью кварталов Нового Киева, аккуратно в них вписываясь, он задавал городу другое, вертикальное измерение. Природная пластичность ландшафта, сочетая дома в самых неожиданных ракурсах и перемежая их зеленью, воспроизводила киевскую барочность, подхлестывая архитекторов даже на плоских участках давать зданиям особо вычурные и помпезные завершения: " .здесь и псевдорусские постройки, и ренессанс; нет сухих, столь типичных для Петербурга почти канонических (наполовину Шинкель, наполовину Гарнье) построек, но зато есть какой-то особый свой, выработавшийся благодаря местному желтому кирпичу (допускавшему отделку здания без штукатурю!) однотипный характер домов, якобы ренессансного стиля, с мелкими, как бы штампованными гирляндочками и веночками, часто посеребренными, и прочими в достаточной мере аляповатыми арматурами. Выполненные часто даже в разных стилях, эти дома (80^90 гг.) все как-то удивительно похожи друг на друга, особенно в верхних частях — богато насаженными куполами и шатрами".

10. Владимирский собор на Бибиковском бульваре

(сегодня бульвар Тараса Шевченко), архитекторы И.В.Штром, П.И.Спарро, А.В.Беретти, В.И.Николаев, 1852-1896 годы. Фото из архива НИИТИАГ, 1920-е годы.

Новые церкви — заметные акценты города — уточняли и совершенствовали исторический "киевский стиль". Настоящим шедевром стал Владимирский собор (1896). Его возводили три десятилетия, но совершенное великолепие он приобрел только при Александре III. Разрабатывавшийся на его лесах модернизированный византийский стиль, обращенный к летописным временам Киевской Руси, широко распространился. Александро-Невская, Сретенская, Мариинско-Благовещенская и другие церкви в былинно-героическом стиле украсили Киев.