Период княжеских усобиц. Сыновья Ярослава Мудрого

Книги / Киевская Русь. Страна, которой никогда не было?: легенды и мифы / Период княжеских усобиц. Сыновья Ярослава Мудрого

Страница 5

Общая интонация рассказа Ламперта отмечена неприкрытой иронией по отношению к Генриху IV (его неумеренные и неисполнимые угрозы в адрес Святослава, пустая казна в результате неразумной внутренней войны), но на изложении канвы событий это не сказывается. Любопытно, что примерно в том же ключе выдержано и краткое сообщение французского хрониста начала XII века, Сигеберта из Жамблу (Sigeberti Gemblacensis chronicon): «Так как двое братьев, королей Руси (regee Russorum), вступили в борьбу за королевство, один из них, лишенный участия в королевской власти, настойчиво просил императора Генриха, которому обещал подчиниться сам и подчинить свое королевство, если с его помощью снова станет королем. Но все было напрасно; ведь тяжелейшая смута в Римской империи заставляла его (Генриха) больше заботиться о своем, чем добывать чужое. Ибо саксы, возмущенные многими великими несправедливостями и беззакониями со стороны императора, восстали против него».

Нет сомнений, что мы имеем дело с тем же немецким посольством, о котором идет речь и в «Повести временных лет» (там оно датировано 1075 годом), причем, по забавному совпадению, летописец не жалеет мрачного сарказма, описывая похвальбу Святослава Ярославича перед немецкими послами.

Итак, не получив ожидавшейся поддержки у польского князя Болеслава II, Изяслав Ярославич через Тюрингенскую марку маркграфа Деди направился к германскому королю. Попутно выясняются любопытные детали. Во-первых, реакция Болеслава, оказывается, вовсе не была столь импульсивной, как можно было бы подумать, читая древнерусскую летопись: Изяслав провел в Польше больше полутора лет, коль скоро, изгнанный в марте 1073 года, он прибыл к Генриху IV только в самом начале 1075 года. Следовательно, у Болеслава было достаточно времени, чтобы взвесить все «за» и «против», и он предпочел союз со Святославом Ярославичем, соблазнившись русской военной помощью. В самом деле, в 1076 году (или, возможно, в конце 1075 года) русское войско во главе с молодыми князьями Олегом Святославичем и Владимиром Всеволодовичем Мономахом воюет на стороне Польши в Чехии против чешского князя Братислава 11(1061–1092, король с 1085 года), верного союзника Генриха IV. Кроме того (снова уточняя картину, рисуемую «Повестью временных лет»), становится очевидным, что далеко не все «именье» Изяслава было отобрано в Польше, раз его подношения могли произвести такое впечатление в Германии. Здесь что-то не так, и летописец представляет дело явно упрощенно, хотя, думается, не по своей вине. Недаром прочувствованные слова о судьбе Изяслава — «блудил по чужим землям, имения лишен» — вложены им, печерским летописцем, в уста самого

Изяслава. Последний в конце жизни был частым гостем в Печерском монастыре, и едва ли подлежит сомнению, что сведения о его зарубежных мытарствах восходят к его собственным рассказам. Князь мог, естественно, несколько сгущать краски. Не случайно этот же миф об отобранных сокровищах был им изложен и на другом конце Европы — Папе Григорию VII.

Изяслав, безусловно, понимал, что на реальную военную помощь со стороны Генриха IV рассчитывать не приходится, что ее может предоставить только польский князь. Но как изменить позицию Болеслава II? С германским королем польский князь в те годы враждовал, оставалось обратиться еще к одному авторитету — Папе Римскому, с которым Болеслав как раз вел переговоры о предоставлении ему королевского титула (что и состоялось в 1076 году). Уже из Германии, но не дожидаясь возвращения посольства Бурхарда, Изяслав отправил в Рим своего сына Ярополка со странным, казалось бы, предложением: принять Русь под покровительство папского престола, как в свое время Мёшко I отдал под покровительство Рима Древнепольское государство (сравните, впрочем, это с утвеждением Сигеберта из Жамблу, будто Изяслав обещал подчинить Русь Генриху IV). Но чем еще можно было соблазнить Григория VII? Расчет оказался верным. Григорий похвалил Изяслава и сделал выговор Болеславу. Обо всем этом мы узнаем из двух посланий Папы Григория VII Изяславу Ярославичу и Болеславу II, датированных апрелем 1075 года.

«Григорий епископ, раб рабов Божиих, Димитрию, королю Руси (rex Ruscorum), и королеве, его супруге, желает здравствовать и шлет апостолическое благословение. Сын ваш, посетив гробницы апостолов, явился к нам со смиренными мольбами, желая получить названное королевство из наших рук в качестве дара святого Петра и изъявив поименованному блаженному Петру, князю апостолов, надлежащую верность. Он уверил нас, что вы без сомнения согласитесь и одобрите эту его просьбу и не отмените ее, если дарение апостолической властью обеспечит вам благосклонность и защиту. В конце концов мы пошли навстречу этим обетам и просьбам, которые кажутся нам справедливыми, учитывая как ваше согласие, так и благочестие просившего, и от имени блаженного Петра передали ему бразды правления вашим королевством, движимые тем намерением и милосердным желанием, дабы блаженный Петр охранил вас, ваше королевство и все ваше имение своим перед Богом заступничеством и сподобил вас мирно, всечестно и славно владеть названным королевством до конца вашей жизни, и по окончании этой войны испросил для вас славу вечную у Царя вышнего».