Период княжеских усобиц. Сыновья Ярослава Мудрого

Книги / Киевская Русь. Страна, которой никогда не было?: легенды и мифы / Период княжеских усобиц. Сыновья Ярослава Мудрого

Страница 7

Кстати говоря, эти ее слова позволяют думать, что другой Изяславич — Святополк (будущий киевский князь) не был сыном от Гертруды. Так как Изяслав женился рано, а умер прежде жены, то неизбежен вывод: Святополк был от наложницы (случай в княжеском семействе не такой уж редкий). Впрочем, некоторые интонации молитв Гертруды также дают повод для догадок, что в семейной жизни Изяслава было не все гладко.

Молитвы за Папу и императора (!) позволяют условно датировать их временем изгнания Изяслава Ярославича (впрочем, тексты в конце молитвенника — всего молитв около девяноста — явно относятся уже ко времени княжения Ярополка на Волыни, к 1078–1086 годам). О том же, кажется, говорят и великолепные миниатюры, которыми, как и «Псалтирь», снабжен молитвенник; из них, по меньшей мере, две заслуживают упоминания в связи с нашей темой. Одна является словно прямой иллюстрацией к визиту Ярополка Изяславича в Рим; на ней Гертруда (у ее фигуры — кириллическая надпись «М[ате]р[ь] Яропъл[ча]») припадает к стопам начальника апостолов св. Петра (преемниками которого в качестве римских епископов, как известно, считаются Римские Папы), а Ярополк обращен к нему в просительном жесте; за спиной Ярополка — его жена Кунигунда-Ирина. Другая миниатюра изображает Ярополка с его немецкой супругой, венчаемых Христом (довольно распространенный сюжет); рядом с князем и княгиней, предстательствуя за них, стоят их святые покровители св. Петр и св. Ирина.

Однако вернемся к официальной версии.

«В следующем, 1076 году Святослав и Всеволод выслали Болеславу на помощь против чехов вспомогательное войско под начальством своих старших сыновей, молодых князей — Олега Святославича и Владимира Всеволодовича Мономаха, прозванного последним именем в честь деда по матери, греческого царя Константина Мономаха. Известие о движении русской вспомогательной рати заставило чехов поспешить просить Болеслава о мире, который они и получили от него за тысячу гривен серебра, после чего Болеслав известил об этом Олега и Владимира, прося их возвратиться назад. Но по понятиям того времени, раз выступив в поход, возвратиться из него ни с чем считалось бесчестьем, а потому наши князья ответили Болеславу, что они не могут без стыда пред отцами своими и землей возвратиться назад, ничего не сделавши, и двинулись вперед, чтобы «взять свою часть». После четырех месяцев хождения по Чешской земле князь чешский запросил их о мире и также заплатил за него тысячу гривен серебра. Конечно, этот поход Олега и Владимира Мономаха был крайне не по душе Болеславу; между тем в том же 1076 году скончался великий князь Святослав от своей постоянной болезни — желвей, или опухолей на теле. Тогда Болеслав решил снова помочь Изяславу и дал ему несколько тысяч поляков, чтобы идти на Киев, где после Святослава сел Всеволод.

Всеволод с войском вышел против старшего брата, и они встретились на Волыни, но здесь вместо боя у братьев произошло самое сердечное примирение, после чего поляки были отпущены домой, Изяслав направился к Киеву, а Всеволод должен был сесть в Чернигове.

Это примирение двух оставшихся в живых сыновей Ярослава Мудрого не принесло, однако, мира Русской земле.

Усобицу подняли опять князья-изгои. Мы видели, что младшие сыновья Ярослава, Вячеслав и Игорь, недолго пережили отца, и волости, где они сидели, перешли по их смерти трем старшим Ярославичам. Теперь дети Вячеслава и Игоря, оставшись за смертью отцов изгоями, подросли и сами стали промышлять себе волости.

В то самое время, когда происходило на Волыни трогательное примирение старых князей Изяслава и Всеволода, молодой их племянник, сын покойного Вячеслава, Борис неожиданно напал с собранной им дружиной на Чернигов и овладел им. Затем, просидевши в нем восемь дней, он бежал в Тмутаракань к двоюродному брату Роману Святославичу, так как узнал о состоявшемся примирении Изяслава и Всеволода и, конечно, понял, что оба старых дяди, действуя вместе, не дадут ему удержаться в Чернигове.

Сев вновь после вторичного своего изгнания в Киеве, Изяслав, видимо, не мог забыть обид, нанесенных ему покойным братом Святославом, так как стал переносить свой гнев на его сыновей. Скоро Глеб Святославич был изгнан из Новгорода и погиб затем далеко на севере, в стране Чуди Заволоцкой, а Олег был выведен Изяславом из Владимира-Волынского, где сидел до этого».