Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии

Страница 21

Перу Б. А. Рыбакова принадлежит раздел «Торговля и торговые пути», написанный им для первого тома «Истории культуры Древней Руси». В этом разделе весьма обстоятельно исследуются аналогичные вопросы.

Труды Б. А. Рыбакова — результат успешного развития исследо­вательской мысли в сфере истории древнерусской торговли.

После яркой картины торговых связей в Киевской Руси, созданной Б. А. Рыбаковым, несколько упрощенным представляется параграф о тор­говле Руси (автор М. Г. Рабинович), помещенный в академических «Очер­ках истории СССР». М. Г. Рабинович исходил из мысли, что «в стране гос­подствовало натуральное хозяйство, что сельскохозяйственные продукты, поступавшие на рынок, представляли собой в большинстве случаев оброк, собираемый феодалами со смердов, и что привозимые па Русь предметы роскоши распространялись лишь в сравнительно узком кругу феодальной верхушки общества». Перечень товаров, «пущенных в торг», у М. Г. Раби­новича значительно беднее, чем у Б. А. Рыбакова. На неудовлетворитель­ное изображение автором древнерусской торговли обратил в свое время внимание М. Н. Тихомиров.

М. Н. Тихомиров показал важную роль в городской жизни Древней Руси рынка, именуемого в источниках торгом. Население древнерусских городов было тесно связано с торгом, находилось в полной зависимости от конъюнктуры, складывавшейся на нем. М. Н. Тихомиров обращался к изучению и торговых купеческих объединений на Руси.

Несмотря на заметные сдвиги в исследовании истории древнерусской торговли, выразившиеся в углублении и конкретизации сведений об этом предмете, многое еще оставалось неясным, спорным. В первую очередь ощущался явный недостаток знаний о торговых связях древнерусской де­ревни. Поэтому исследования М. В. Фехнер в данной области имели важное значение.

Анализируя топографию находок бус местного производства и приве­зенных с Востока, М. В. Фехнер пришла к существенным выводам: «Ог­ромное количество бус в погребениях свидетельствует о значительном уча­стии населения деревни домонгольского периода во внутренней торговле страны, причем в товарном обращении принимало участие деревенское на­селение, обитавшее не только вдоль основных торговых путей, но и в сто­роне от них . Большое распространение импортных продуктов (доказанное на примере бус) не позволяет согласиться с господствующим в литературе утверждением, что деревенская продукция сельского хозяйства и промы­слов, поступавшая на внутренний и внешний рынок, отчуждались у сель­ского населения исключительно в порядке феодального права». Рассмат­ривая бусы из двухслойного стекла с металлической проволокой, найден ные археологами в рядовых погребениях Х-ХП вв., М. В. Фехнер заключа ет, что большинство этих бус представляло продукт импорта из стран Пе редней Азии, шедший, вероятно, через Волжскую Болгарию, распростра нявшийся по всей территории Древней Руси и достигавший простых сель ских жителей. Изучение бус убедило автора в широком охвате Руси воеточной торговлей в Х-ХП вв., что свидетельствует об ошибочности давнего мнения, будто «импортные изделия имели на Руси узкий рынок сбыта сре­ди верхушки феодального общества». В XII в. приток бус на Русь прекра­щается. Отсюда М. В. Фехнер делает вывод о некотором спаде в этот пери­од торговли русских с Востоком.

Однако Ю. А. Лимонов прослеживает оживленные торговые отноше­ния с Востоком Владимиро-Суздальской земли, а через нее и с иными рус­скими землями. Волжско-Каспийский путь был той магистралью, по ко­торой шла торговля Владимиро-Суздальской Руси с Востоком, откуда вво­зились шелковые ткани, пряности, драгоценные камни, жемчуг, золото и се­ребро в слитках, ювелирные изделия. Русские, в свою очередь, поставляли меха (соболь, лисица, горностай, рысь), изделия из меха, рыбий клей, мор­жовые клыки, ремесленные изделия, лен и пр. Ю. А. Лимонов отмечает, что основная доля вывоза падает на сырье. На вопрос, кто доставлял русские товары в далекие страны Азии, — древнерусские ли купцы или их по­средники: арабские, еврейские и среднеазиатские торговцы, — Ю. А. Лимо­нов за недостатком необходимых сведений сказать не решается. Он пока­зывает, как Владимиро-Суздальская земля вела значительную восточную торговлю, выступая посредником еще и в торговых связях Востока с дру­гими землями Руси.

О значении Волжского пути и восточной торговли в экономике славя­но-русского мира писал А. Л. Монгайт. Вопреки господствующему мнению о ведущем значении пути «из варяг в греки», А. Л. Монгайт считает Волж­ский путь наиболее древним и значительным. Что же касается пути «из ва­ряг в греки», то он стал играть первостепенную роль позже, чем Волжский. Это— принципиальное положение, поскольку из него с неизбежностью следует, что славяно-руссы сперва были связаны торговлей с восточными государствами и только потом наладили торговые отношения с Западом. Использование Волжского пути началось, по предположению А. Л. Монгайта, очень давно, в VIII в. до н. э., во времена ананьинской культуры. В период распространения дирхема в Восточной Европе, т. е. в VIII — X вв. нашей эры, Волжский путь являлся окским путем. Таким образом, «важ­нейшими воротами, через которые шла торговля с Востоком, был Булгар на Волге, а важнейшей торговой магистралью— Ока . Окский путь связывал Булгар с Киевом, по этому же пути, а частично по Клязьме, Нерли, Верхней Волге, дирхемы попадали на территорию кривичей, новгородских славян и в Западную Европу». Не обезлюдел Волжский путь и в дальнейшем, ко­гда сложилась Рязанская земля, поддерживавшая торговлю, кроме Востока, с Византией и прибалтийскими странами. Суммируя имеющиеся сведения о рязанской торговле по Оке, А. Л. Монгайт подчеркивает ее большое зна­чение для всех русских земель.