Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Челядь и холопы в трудах дореволюционных и советских историков

Страница 15

На материалах Галицкой Руси XI—XIII вв. изучал челядь и холопов C. С. Пашин. По его наблюдениям, «некоторые иностранные источники указывают на существование в Галицкой Руси холопов-рабов местного происхождения и на продажу за долги как один из способов формирования холопства. Общество, однако, не достигло такой степени социальной дифференциации, чтобы внутренние источники пополнения зависимого населения превратились в главные. Значительную часть рабочей силы в княжеских и боярских хозяйствах составляли рабы-пленники, т. е. челядь».

На этом мы заканчиваем обзор советской исторической литературы, посвященной челяди и холопам в Древней Руси. Подведем итоги.

Дореволюционные ученые проделали немалую работу в исследовании холопства и челядинства на Руси Х-ХП вв. Советские историки достигли новых крупных успехов в данной области.

Одним из достижений явилось то, что челядь и холопы рас­сматривались не сами по себе, а в рамках развития рабства и феодализма в Киевской Руси. Подобный метод поднял изучение проблемы на новый уро­вень, открывший несравненно более широкие перспективы проникновения в тайну упомянутых социальных групп. Применение этого метода — прямой результат обогащения исторической науки марксистско-ленинским учением об общественно-экономических формациях, ставшим методо­логической основой исторического познания.

Другое достижение советских ученых, занимавшихся древнерусской челядью и холопами, заключалось в историческом подходе к предмету изу­чения. Иными словами, советские историки старались показать, как воз­никло челядинство и холопство, каким образом шло дальнейшее развитие этих социальных институтов. Именно такого исторического подхода как раз не хватало многим дореволюционным авторам.

Наконец, третьим важным достижением были успехи в сфере термино­логической. Советские исследователи в этом отношении ушли далеко вперед по сравнению со своими предшественниками. Они выявили специфику и сходство терминов «челядин» и «холоп», а также особенности использования в социальной лексике Киевской Руси слов «челядь» и «холопы».

В современной историографии нет полного единства мнений по во­просу о челяди и холопах. В целом можно выделить три точки зрения на эту проблему.

Согласно первой из них, под челядью уже во времена Древнейшей Правды и договоров Руси с греками скрывались все зависимые от феодала люди, куда входили и рабы (холопы).

Соответственно второй точке зрения, челядь X в.— рабы. И только в конце XI в. под челядью стали понимать всю совокупность работающего на вотчинника населения. Для обозначения рабов в узком смысле слова поя­вился термин «холоп».

Сторонники третьей точки зрения полагают, что в челяди и холопах на Руси Х-ХII вв. следует усматривать рабов.

Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на расхождения в истолкова­нии понятий «челядь» и «холопы», ученые полностью или отчасти отождест­вляют термины «челядин» и «холоп», в той или иной степени смешивая их.

В заключение считаем уместным высказать собственные соображения о челяди и холопах в Древней Руси. Известно, что восточные славяне пришли к социальному неравенству задолго до образования древнерусского государства. Еще склавинам и антам, как сообщают византийские писатели VI в., хорошо было знакомо рабство. Оберегая свою свободу, они добывали рабов извне, т. е. рабами у них делались пленники. Значит, источники раб­ства в раннем восточнославянском обществе лежали за пределами отдельно взятого племени, и рабы поставлялись за счет соседей.

Рабы-иноплеменники — наиболее древний тип зависимых людей на территории, занятой восточным славянством. Поэтому в древнерусских письменных памятниках они должны были появиться раньше какой-либо другой категории зависимого люда. Самая архаическая форма зависимости, встречаемая на Руси, маскируется под именем «челядь». Изучение источ­ников X-XII вв., упоминающих челядь, привело нас к мысли о рабском ее характере. Каково происхождение челяди?

Во всех случаях, когда древние памятники позволяют как-то прибли­зиться к источнику челядинства, взор исследователя упирается в плен, ко­торый, по нашему предположению, был единственным резервом пополне­ния древнерусской челяди. Отсюда заключаем, что челядь на Руси X-XII вв. — не просто рабы, а рабы-пленники.

Кроме «челядина», существовал еще один термин, обозначающий ра­ба— «холоп». Как бы часто ни встречались на страницах памятников слова «челядин» и «холоп», они всегда строго разграничены. Чрезвычайно пока­зательна в этом отношении Русская Правда, где данные наименования вы­ступают не как синонимы, а как особые понятия. Термин «холоп» с кон­кретным социальным содержанием появляется позднее, чем «челядин». Ес­ли последний в Повести временных лет значится под 911 г. в тексте догово­ра Руси с Византией, то первый выходит на сцену в 986 г., да и то не в каче­стве персонажа древнерусской истории, а как библейское лицо. Случайно ли это? Конечно, нет. Исторически холопство возникло позже челядинства, и они отличались друг от друга. В чем же коренное отличие этих со­циальных явлений? Думается, в происхождении. Процесс формирования холопства зависел от некоторых специфических условий, связанных с об­нищанием на одном общественном полюсе и складыванием крупного вла­дельческого хозяйства— на другом. Рост вотчинного хозяйства замечается со второй половины XI в. Поэтому понятно, почему холоп упоминается в Краткой Правде — законодательном сборнике конца XI столетия. Бок о бок с челядином-рабом в господском хозяйстве живет теперь холоп-раб, что вызвало в терминологии сосуществование слов «челядин» и «холоп». Это сосуществование отражало особенности двух социальных категорий, со­стоящие не в общественном статусе (и тот и другой — рабы), а в происхож­дении: челядь формировалась из пленников, а холопы из местного, нередко соседствующего с вотчиной люда. Холопство знаменовало второй после челядинства этап в развитии рабства на Руси, обусловленный распадом ро­дового строя и образованием социальной организации, устроенной по тер­риториальному принципу.