Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Данники и даннические отношения на руси х-хи вв. В дореволюционной и советской историографии

Страница 12

Вскоре В. И. Довженок в ряде работ повторил тезис о дани как продуктовой феодальной ренте. В 1959 г. в книге «Очерки древней истории Украинской ССР» он писал: «Основной формой феодальной эксплуатации населения в эпоху Киевской Руси была продуктовая, т. е. натуральная рен­та, известная под названием дани. Дань основывалась на феодальной зе­мельной собственности». И далее, два года спустя: «Дань была выра­жением внутренних социально-экономических отношений в восточно­славянском обществе накануне создания Киевского государства и являла собой форму эксплуатации крестьян-общинников феодальным классом, который в это время нарождался. Она была натуральной формой феодаль­ной ренты». В 1972 г. В. И. Довженок опубликовал статью «О некоторых особенностях феодализма в Киевской Руси», где получили свое отражение его старые идеи. Дань X в., по словам В. И. Довженка, имела два значения: военная контрибуция, которую вынуждены были платить славянские пле­мена внешним врагам (варягам, хазарам), и повинность в пользу местной господствующей верхушки. Вот эта последняя повинность (дань) и высту­пала в качестве феодальной ренты. Именно она была основным источником обогащения социальной верхушки. В ХП-ХШ вв. дань как натуральная форма феодальной ренты сохраняется. И в это время дань-рента по-прежнему являлась главным источником доходов класса феодалов.

Аналогичные идеи развивал М. Ю. Брайчевский: «Для того, чтобы по­нять правильно экономическое значение дани, обратимся к источникам, из которых следует, что, во-первых, дань была связана с землею, а во-вторых, земля, с которой она собирается, рассматривалась как собственность вели­кого князя».

М. Ю. Брайчевский доказывает, что в эпоху генезиса феодализма на Руси не было условий для развития отработочной ренты. Поэтому «основ­ной формой эксплуатации в это время должна была выступить продуктовая рента». Разумеется, продуктовая рента не была единственной формой феодальной эксплуатации, дополняясь отработочной и денежной рентой. С необыкновенной легкостью автор отыскал отработки в X в. и ренту деньга­ми в XI в. Коренной вывод М. Ю. Брайчевского гласит: «Таким образом, мы не видим серьезных причин возражать, что древнерусская дань являла собой феодальную ренту продуктами и что древнейшею формой феодаль­ной эксплуатации на Руси была не отработочная, а продуктовая».

Все эти наблюдения В. И. Довженка и М. Ю. Брайчевского получили одобрение в редакционной статье, подводившей итоги дискуссии, и на­шли поддержку со стороны таких авторитетных специалистов, как Л. В. Че-репнин и В. Т. Пашуто. Авторам редакционной статьи, а также Л. В. Че-репнину и В. Т. Пашуто, положения В. И. Довженка и М. Ю. Брайчевского импонировали, видимо, потому, что они удревняли феодальную эк­сплуатацию на Руси и, кроме того, давали новое обоснование старой кон­цепции, утверждавшей господство феодализма в Древней Руси.

В литературе, правда, звучала и критика, адресованная В. И. Довженку и М. Ю. Брайчевскому. Для примера назовем книгу П. А. Хромова, в кото­рой оспаривались их взгляды на роль продуктовой ренты в Киевской Руси и проводилась мысль об эволюции дани в феодальную ренту. Но эта кри­тика не достигла цели. Впрочем, как бы там ни было, бесспорным остается тот факт, что идеи украинских историков быстро привились к историогра­фическому древу. Два основополагающих тезиса В. И. Довженка и М. Ю. Брайчевского, согласно которым древнерусский князь являлся вер­ховным собственником земли, а дань выступала как феодальная рента, бы­ли приняты и развиты одним из ведущих специалистов по истории средне­вековой России Л. В. Черепниным.

В наиболее законченном и отшлифованном виде концепция данниче-ства на Руси содержится в работе Л. В. Черепнина, посвященной изучению спорных вопросов истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв.

Дань, по мнению Л. В. Черепнина, — наиболее ранняя форма эксплуа­тации общинников киевскими князьями. На словах Л. В. Черепнин призна­ет эволюцию дани в феодальную ренту, подчеркивая, что эта эволюция «совершалась постепенно и датировать этот процесс трудно». Но на деле (в ходе самого исследования) он не раскрывает превращения дани в фео­дальную ренту, и дань у него уже в конце IX столетия фигурирует в ка­честве феодальной повинности, появившись неожиданно, в готовом виде.

Термин «полюдье», полагает Л. В. Черепнин, имел двоякий смысл: «Форма взыскания дани (объезды представителями правящего класса под­чиненных общин) и тот корм, который ими при этом брался». Дань, со­гласно Л. В. Черепнину, «раскладывалась по погостам и бралась с „двора", „дыма", „рала", „плуга", т. е. с отдельных крестьянских хозяйств. В связи с этим погосты как поселения соседских общин приобретают новое зна-чение — административно-фискальных округов. С именем княгини Ольги летопись связывает проведение в 946-947 гг. ряда мероприятий, направ­ленных к укреплению княжеской власти в пределах соседских общин: нор­мирование повинностей, получавших регулярный характер („уставляющи уставы и уроки"), устройство погостов как постоянных центров сбора дани („устави . погосты и дани ."). Система „полюдья", т. е. поездок княжеских „мужей" за данью, постепенно сменяется „повозом", т. е. доставкой ее в определенный пункт погоста общинниками». Феодальную ренту (дань) Черепнин наблюдает на протяжении Х-ХП вв.