Советские историки о смердах в киевской руси

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Советские историки о смердах в киевской руси

Страница 12

Желая убедить читателя в том, что «задница» свободного смерда-коестьянина, не оставившего после себя сыновей, отходила к князю по пра-главы государства, М. Б. Свердлов привлекает западноевропейские ма­териалы, содержащие сведения о переходе выморочного имущества феода­лов к королям. Но смерд— не феодал, и примеры, приводимые М. Б. Свердловым, к нему не приложимы.

В ст. 26 Краткой Правды, предусматривающей пятигривенную ком­пенсацию за убийство смерда и холопа, М. Б. Свердлов видит «отражение правительственной политики в крестьянском вопросе XI—XIII вв.». «Прави­тельственная политика в крестьянском вопросе»? Не слишком ли громко это звучит для XI—XIII вв.? Впрочем, главное не в этом, а в том, что автор не раскрывает суть провозглашенной им «политики», ограничиваясь ту­манными рассуждениями: «установление одной и той же пени за убийство холопа и смерда может свидетельствовать только о сознательном со сторо­ны законодателей сопоставлении этих двух категорий населения»; «разви­тие вотчинного хозяйства требовало соотнесения зависимого холопа с оп­ределенной группой свободных». Признаться, трудно, а точнее, невоз­можно уловить какой-нибудь реальный исторический смысл в этих словах.

М. Б. Свердлов, возражая Б. А. Романову, который считал, что в ст. 26 Краткой Правды законодатели «смерда подымали до холопа», выдвинул обратный тезис, согласно которому «холопа подымали до смерда», т. е. «несвободные холопы, игравшие важную роль в домениальном хозяйстве, сравнивались со свободными смердами, крестьянами, занимавшими в ран­нефеодальном обществе низшую ступень». Можно только догадываться, о чем здесь идет речь. Действительно, что означает в данном случае слово «сравнивались»? То ли холопы сравнивались (уравнивались) со смердами по положению, то ли как-то соотносились с ними? Если принять первое, то необходимо признать, что несвободных холопов князья переводили в сво­бодных крестьян и, следовательно, выводили из своего домена. Если пред­положить второе, то неясно, на какой основе соотносились несвободные холопы со свободными людьми. Рассуждения о «развитии вотчинного хо­зяйства», о «низшей ступени», которую занимали в древнерусском общест­ве смерды, тут далеко не достаточны. Да и вообще можно ли «несвободных холопов» соотносить со «свободными смердами»? А. А. Зимин имел осно­вания заметить, что у автора «концы здесь не сходятся с концами».

Чересчур прямолинейно толкует М. Б. Свердлов ст. 45 и 46 Пространной Правды. Ст. 45 упоминает смердов, «оже платять князю продажю». По ст. же 46, князь продажей холопов «не казнит», поскольку «суть не свободни». В этих статьях Пространной Правды М. Б. Свердлов находит прямое указание, что «холоп не свободен, в противоположность свободному смерду. Это разли­чие в положении подчеркивается правоспособностью первого и неправоспо­собностью второго». Опять перед нами загадки: непонятно, о какой «право­способности первого» (т. е. холопа) и «неправоспособности второго» (т. е. смерда) можно говорить? Возможно, М. Б. Свердлов хотел сказать наоборот? Но нельзя же без конца заставлять читателя расшифровывать авторские мыс­ли! Это во-первых. Во-вторых, подчеркивая правоспособность смерда и непра­воспособность холопа, М. Б. Свердлов тем самым делает еще более беспоч­венным свое утверждение о сравнении и соотнесении законодателем смердов и холопов. В-третьих, автор, на наш взгляд, неверно истолковывает ст. 45 и 46 Пространной Правды. Из того, что смерды платят продажу князю, а холопы не платят, будучи «не свободни», отнюдь не следует, будто смерды — свободные люди. На основании статей мы можем лишь заключить, что смерды — не хо­лопы, и только. Надо помнить, что понятие «свобода» в древности было не абсолютным, а относительным. Данные Русской Правды хорошо согласуются с этим положением. Закупу, например, проданному господином «обель», пре­доставляется «свобода во всех кунах». Следовательно, законодатель прежде всего предусматривает не освобождение закупа, а ликвидацию его долга. От­сюда явствует, что он рассматривает закупа как свободного человека в плане противопоставления его холопу-рабу. Особенно наглядно иллюстрируют спе­цифику понятия «свобода» материалы Русской Правды, относящиеся к воль-ноотпущенничеству. В ст. 109 Пространной Правды, перечисляющей «уроци ротнии», читаем: «А от свободы 9 кун». Здесь подразумевается случай осво­бождения раба с уплатой пошлины в 9 кун. В Троицком виде Пространной Правды из Карамзинской группы имеется более конкретная запись: «А осво-бодивше челядин 9 кун, а метелнику 9 векошь». Итак, выход из рабства, по Русской Правде, является освобождением человека, приобретением им свобо­ды. Однако известно, что освобожденные на волю рабы не получили полной свободы. Они сохраняли зависимость по отношению к своему господину, на­ходясь у него под патронатом. И это состояние зависимости и неполноправия отнюдь не являлось временным, а было постоянным: в нем жили и умирали.Возвращаясь к смерду и холопу ст. 45-46 Пространной Правды, заметим, что М. Б. Свердлов, не углубившись в специальный анализ понятия «свобода», существовавшего в социальной лексике Древней Руси, стал на путь поверхно­стных заключений.' Примеры их можно было бы продолжить, но в этом нет необходимости. Добавим только, что М. Б. Свердлов, отстаивая мнение о свободе смердов, рассуждает и об их зависимости, т. е. Противоречит самому себе. Так, по поводу жалованной грамоты Изяслава Мстиславича Пантелеймонову монастырю он пишет: «Одним постановлением смерды передаются монастырю, на новое владение дается иммунитет, и смерды оказываются в феодальной зависимости от своего господина».