Генезис феодализма на руси в советской историографииКниги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографииСтраница 14
Серьезные критические замечания содержало выступление С. Н. Чернова, который, подобно С. Н. Быковскому и М. Н. Мартынову, упрекал Б. Д. Грекова за использование источников Новгорода и Северо-Восточной Руси при описании истории Киевской Руси. Вообще источниковедческая основа доклада Б. Д. Грекова представлялась С. Н. Чернову весьма слабой. Он говорил: «Если подойти к тому, как Б. Д. пользуется источниками, я бы сказал (пусть не сердится на меня Б. Д.), что его отношение к ним в известной мере потребительское. Б. Д. имеет перед собой источник и ограничивается тем, что просто потребляет его, совсем не интересуясь тем, как он приготовлен в своем целом и своих частях». С. Н. Чернов высказался также по некоторым вопросам социальной истории Киевской Руси, утверждая, что для XI— начала ХП в. крупное землевладение не является типичным, и «господствующий класс живет именно торговлей, а не землевладением». Разумеется, «к этому времени в среде социальных верхов страны начинает развиваться и землевладение, но достигает ли землевладение в их деятельности такой же роли, какую в это время играет торговля? При таком условии можно ставить вопрос и о том, на ком базируется землевладельческая деятельность господствующих классов: на рабах или не на рабах». И тут же С. Н. Чернов отвечает: «На рабах, в очень значительной степени на рабах». В ХП в. «наступает кризис, рабов не хватает». Недостаток рабов восполняется закупами. Итак, Б. Д. Греков, по утверждению С. Н. Чернова, преувеличил значение крупного землевладения в общественной жизни Киевской Руси. Вместе с тем он преуменьшил роль остаточных явлений, восходящих к родовому строю. По словам С. Н. Чернова, в докладе Б. Д. Грекова налицо «известное принижение этих переживаний родового строя; очевидно, что не только в начальное время Киевской Руси, но еще во времена сложения летописи и „Русской Правды" эти пережитки родового строя гораздо сильнее, чем Б. Д. нарисовал. Только искать их надо, вероятно, не столько в социальных верхах, сколько в социальных низах населения, и не столько в городе, сколько в деревне».
О родовых древностях вел речь и И. М. Троцкий, заостривший внимание на явлениях матриархата, встречавшихся в X столетии «вдоль великого волжского пути». И. М. Троцкий считал, что Б. Д. Греков не показал, как «шло феодальное освоение земли», т. е. не раскрыл феодализационный процесс.
Выступивший в прениях А. С. Гущин указал на то, что Б. Д. Греков в своем докладе не определил в достаточной мере «то место, которое в Киевской Руси занимает город, в частности Киев. Характер социальной структуры Киева, его социальное лицо для решения поднятых вопросов представляют собой чрезвычайный интерес .» А. С. Гущин говорил о «полном соответствии процессов феодализации как в Восточной Европе, так и на Западе», подчеркивая при этом, что образование феодальной формации в России наблюдалось на несколько столетий позднее, чем в странах Западной Европы. Подтверждение тому, полагал А. С. Гущин, — факты, приводимые Б. Д. Грековым. Однако А. С. Гущин в духе некоторых оппонентов докладчика отмечал, что «раннефеодальная Киевская Русь с эпохи Ярослава никак не может быть рассматриваема только как выросшая непосредственно на основе разложения предшествовавшего ей доклассового родового строя. Процессу разложения доклассового общества в Восточной Европе сопутствовал процесс возникновения в нем рабовладения и рабовладельческой господствующей верхушки, процесс, возможно, и не бывший углубленным и очень длительным, но, несомненно, предшествовавший образованию собственно феодальной Киевской Руси и оставивший такие значительные следы как в документах письменности, так и в памятниках археологии. Киевская Русь до Ярослава и Киевская Русь с XI в. — это несомненно качественно различные общественные образования, но эта доярослав-ская Русь отнюдь не может быть рассматриваема только как конец доклассового родового строя».