Генезис феодализма на руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографии

Страница 44

Вторая стадия эволюции раннефеодальных отношений охватывает время с середины IX по начало XI в., когда шло «окняжение» общинных земель, сопровождаемое превращением племенной знати «в поземельно зависимых слуг великого князя», и сделан первый шаг «по пути приспособления норм обычного права к защите интересов нарождающегося класса феодалов», о чем свидетельствовало появление Древнейшей Правды.

На третьем этапе (начало — конец XI в.) происходит окончательное оформление княжеской вотчины, получившей в Правде Ярославичей «за­конодательное утверждение». Появляются новые категории зависимого на­селения: рядовичи и смерды. Первые добровольно (по «ряду») входили в состав нижней категории княжеских слуг, а вторые попадали в зависимость вследствие окняжения общинных земель. Этому этапу свойственна «затор­моженность процесса частновладельческого освоения («обояривания») об­щинных земель в силу постоянного передвижения князей с их дворами и дружинами из княжества в княжество и преобладающая роль в эксплуата­ции населения этих общин даней и кормлений, т. е. государственной формы феодализма».

Наконец, четвертая стадия развития раннефеодальных отношений, «нашедшая свое отражение в Пространной редакции Русской Правды, ха­рактеризуется энергичным наступлением феодализма по всему фронту, т. е. как в государственной форме, так и в частновладельческой». Замечается быстрый рост боярских вотчин, что запечатлел Устав о закупах, где встре­чаем «новую, типичную именно для боярской вотчины систему вовлечения широких слоев свободного населения в сферу феодальной эксплуатации». По словам Г. В. Абрамовича, «победа феодальной вотчины в социально-экономической системе Древнерусского государства знаменовала собой переход от раннефеодального периода к периоду развитого феодализма, начальная стадия которого характеризуется в плане государственного уст­ройства переходом от относительного единства к феодальной раздроблен­ности, а в социально-политическом плане— приобретением вотчинами сеньориальных прав, основанных на иммунитете, а также расхищением в широких масштабах общинных земель и закабалением населения».

Таковы соображения Г. В. Абрамовича насчет стадиальности раннего феодализма в Древней Руси. Эти соображения, на наш взгляд, неприемле­мы. Сложнейшие вопросы истории древнерусских рядовичей, смердов, за­купов Г. В. Абрамович решает, не углубляясь в источники и специальную литературу, посвященную этим категориям зависимого населения Древней Руси. То же самое можно сказать и относительно его исследования семей­ной организации восточных славян.

Г. В. Абрамович не отличает парную семью от малой, смешивает малую семью с неразделенной. Он порой слишком смело толкует летописные источники. Неизвестно, например, какие летописные сведения по­зволили ему сделать заключение о том, что поляне под натиском древлян «ищут покровительства у хазар и соглашаются платить им дань». По мне­нию Г. В. Абрамовича, «ценным источником для изучения социального расслоения общины в составе целого восточнославянского племени, нахо­дившегося вне влияния Киевского государства, является описание древлян­ской земли». Рассматривая социальные отношения у древлян в X в., ис­торик убеждается в том, что древлянские князья и «нарочитые мужи» успе­ли «разделить» землю, т. е. поделить ее на «сферы влияния и управле­ния». Отсюда делается далеко идущий вывод о значительном расслоении древлянского общества, что позволяет автору выделить целую стадию в развитии раннего феодализма на Руси. Но из чего явствует этот «раздел» древлянской земли? Ведь в Повести временных лет по Лаврентьевскому и Ипатьевскому спискам говорится о древлянских князьях, «иже распасли суть Деревьску землю». Что же пишет Г. В. Абрамович? «В описании пере­говоров древлян с Ольгой, — замечает он, — имеются расхождения между Лаврентьевской и Ипатьевской летописями, с одной стороны, и летописью Нестора— с другой. В первых двух древляне, говоря о своих князьях, употребляют термин «распасли» землю и не называют число избранных ими по требованию Ольги „нарочитых мужей", а Нестор вместо „распасли" употребляет термин „разделили", что, по нашему мнению, более точно оп­ределяет их взаимоотношения с населением. Кроме того, он говорит, что древляне избрали и направили к Ольге для сопровождения ее к жениху 50 „нарочитых мужей", что также представляет интерес, а поэтому мы пользу­емся при анализе общественного устройства древлян летописью Несто­ра». Позволим себе напомнить Г. В. Абрамовичу, что «летописью Несто­ра» в ее авторском варианте современная наука не располагает. Эта лето­пись сохранилась не в подлинном виде, а в редакционной обработке, до­шедшей до нас в составе поздних летописных сводов. Г. В. Абрамович принял за «летопись Нестора» содержащуюся в Воскресенской летописи (памятник XVI в.) Повесть временных лет, названную издателями «средним текстом летописи Нестора». Последнее, вероятно, и ввело в заблуждение Г. В. Абрамовича.