Генезис феодализма на руси в советской историографии

Книги / Киевская Русь. Очерки отечественной историографии / Генезис феодализма на руси в советской историографии

Страница 25

В своей книге С. В. Юшков подвел итог многолетним собственным изысканиям в области истории феодализма на Руси. По сравнению с 20-ми годами многое в его представлениях изменилось. Так, в последнем труде дана более четкая хронология процесса феодализации. По-иному в «Очер­ках» представлена механика образования крупного феодального землевла­дения в Киевской Руси, где разложению сельской общины, существование которой С. В. Юшков прежде отрицал, отведена первостепенная роль. Су­щественные поправки внес автор и в понимание древнерусского иммуните­та. Если раньше ему думалось, что иммунитет, «несомненно, является по­рождением экономического и социально-политического строя эпохи, пред­шествующей феодализму», то теперь он доказывал, что «час рождения феодальной ренты есть час рождения иммунитета», что «история иммуни­тета есть в сущности история развития форм феодального властвования».Если поначалу С. В. Юшков возникновение иммунитетных порядков свя­зывал с княжеским пожалованием, то теперь ему казалось, будто имму­нитет зарождается в недрах феодальной вотчины как имманентное фео­дальному землевладению явление. Наконец, С. В. Юшков (и это самое главное) в своих «Очерках» обратился к произведениям К. Маркса, Ф. Эн­гельса и В. И. Ленина. Он успешно овладел наследием классиков марксиз­ма-ленинизма и написал марксистское исследование.

В конце 30-х годов имела место еще одна дискуссия о характере обще­ственного строя Киевской Руси. Толчком к ней послужила небольшая ста­тья А. В. Шестакова в «Учительской газете», где проводилась мысль о ра-бовладельческой природе Древней Руси. Б. Д. Греков ответил на эту ста­тью докладом в Институте истории АН СССР, после которого состоялся диспут. Докладчика поддержали М. И. Артамонов, С. В. Бахрушин, И. И. Смирнов, С. В. Юшков и др. Полемизировали с ним И. В. Кузнецов, П. П. Смирнов, А. В. Шестаков. В «Учительской газете» Б. Д. Греков в со­авторстве с другими учеными опубликовал возражения против статьи А. В. Шестакова.' Этим как бы демонстрировалось поражение последнего. Концепция Б. Д. Грекова в конце 30-х годов находит все больше и больше сторонников; его взгляды становятся общепризнанными и включаются в учебную литературу. Период споров о социальном строе Киевской Руси, о начальных этапах возникновения феодализма в России отходит в про­шлое, начинается период известной стабильности и преобладания идей Б. Д. Грекова. То, что он создал впоследствии, было уточнением и универ­сализацией представлений, сложившихся у него во второй половине 30-х годов. Вместе с тем в трудах, написанных позднее и посвященных изуче­нию социальных отношений по материалам стран Центральной и Юго-Восточной Европы (Винодольский и Полицкий статуты, Польская Правда), Б. Д. Греков придал исследованию общественного строя Киевской Руси во­обще и генезиса феодализма в частности сравнительно-исторический аспект, стремясь тем самым найти новые подтверждения своей точке зрения.

Таким образом, советские историки в конце 20—30-х годах, овладевая теорией марксизма-ленинизма, соединили эту теорию с конкретным исто­рическим исследованием, что позволило преодолеть влияние буржуазной науки. На протяжении целого десятилетия в историографии не умолкали споры по поводу генезиса феодализма и других сюжетов из истории Киев­ской Руси. Дискуссии выявили не только различие мнений, но и постепен­ную их унификацию в концепции Б. Д. Грекова. Нельзя, разумеется, ее соз­дание приписывать исключительно Б. Д. Грекову. Она — плод коллектив­ного творчества исследователей, в котором, конечно, активную роль играл Б.Д.Греков. Дискуссия 1939г., проходившая в Институте истории АН СССР 4-11 июня, наглядно показала, что данная концепция возобладала в исторической науке. Согласно этой концепции, рост производительных сил, прежде всего в земледелии, вызвал распад первобытнообщинного строя и возникновение феодальных отношений. Феодализм развивался путем фор­мирования крупного частного землевладения, т. е. класса феодальных зе­мельных собственников, и работающего на землевладельцев населения, т. е. класса феодально-зависимого крестьянства, лишенного земли — основного средства производства. Это была марксистская концепция, глубоко верная по своей сути. Ее разработка — важнейшее достижение советской историо­графии 30-х годов. Однако отсюда не следует, что вопрос о времени генези­са феодализма на Руси получил окончательное решение. Здесь открывалось широкое поле для уточнений с целью более синхронного исторической действительности отражения процесса феодализации, что в полной мере подтвердил и сам Б. Д. Греков, который продолжал работать над датиров­кой генезиса русского феодализма, внося коррективы в свои прежние по­строения. И это естественно, ибо Б. Д. Греков, подобно другим ученым,сосредоточил внимание на явлениях Х-ХИ вв., тогда как предшествующий период жизни восточного славянства он едва лишь затронул. Необходимо было мобилизовать весь имеющийся материал источников, в том числе и археологических, чтобы изучить социальные сдвиги, происходившие в об­ществе восточных славян до X в. Это выполнил В. В. Мавродин. Еще в конце 30-х годов В. В. Мавродин опубликовал статью, где на основе много­численных и разнообразных источников воспроизвел процесс разложения первичной формации и возникновения классового строя на Руси. Затем, в 1940 г., вышла в свет его книга «Очерки истории Левобережной Украины». В ней автор отмечал, что «становление из родовой организации поземель­но-территориальной общины в Северской земле, в лесной и лесостепной ее полосе, произошло в значительной мере под влиянием смены подсечного земледелия пашенным и завершилось к IX-X вв . В дальнейшем своем раз­витии сложившаяся сельская община в результате внутренних процессов, порожденных свойственным ей дуализмом, дает начало выделению фео­дальных элементов». Интенсивное разложение родовых отношений падает на IX-X вв. Господствующая верхушка, выделившаяся из общины, пред­стает в древнейших письменных источниках под наименованием „ог­нищан", „старой чади", „нарочитой чади", „старцев градских", а, возможно, иногда и „лучших мужей". Сперва эта социальная верхушка включала толь­ко рабовладельцев, которые впоследствии, экспроприируя и закабаляя рядовое население, превращаются в феодалов.